Основной причиной, препятствующей ее более интенсивному культивированию, является недостаточная зимостойкость сливы по сравнению с яблоней и даже вишней.
Слива растет деревом или в форме высокого куста. При выборе саженца этой культуры важно с самого начала ясно представлять, какую сливу вы хотите видеть в своем саду по силе и форме роста.
Так, высокорослые сорта сливы достигают высоты 9 метров и вряд ли подойдут для небольшого по размеру сада. Кроме силы и формы роста дерева, необходимо учесть также и вкусовые качества плодов и способ опыления выбранного сорта сливы.
Выбор сливы по форме роста
Низкорослые сорта сливы можно формировать в виде веера.(рис.1) Малогабаритная слива веерной формы достигает в высоту около 2 м и в ширину – около 3 м. Она идеально подходит для посадки вдоль забора с солнечной стороны. Такая слива – лучший вариант для тех, у кого небольшой участок.
Низкорослой сливе можно придать также пирамидальную форму.(рис.2)
У такого дерева скелетные ветви отходят во все стороны от центрального проводника. Такая слива не будет нуждаться в заборе, как дополнительной опоре, и идеально подходит для возделывания на маленьких участках. Взрослое дерево пирамидальной формы достигает высоты около 2,5 м, и имеет размах кроны около 1,6 м.
В средней полосе России обычно выращивают кустовидные формы сливы с высотой кроны взрослого дерева до 4-х метров.(рис.3) У кустовидной сливы, в отличие от пирамидальной, крона начинается на высоте около 1 м от уровня земли, что облегчает доступ к приствольному кругу и общий уход за деревом. Правда, при сборе урожая с верхних веток может понадобиться стремянка.
Среднерослые сорта сливы достигают 6 м в высоту. (рис.4)Это достаточно высокие деревья, которые подходят для садов средней и большой площади. Для уборки урожая с такой сливы без стремянки уже не обойтись.
Высокорослые сорта сливы достигают до 8 метров в высоту и рекомендуются только для больших садовых участков. Для уборки урожая с высокорослых деревьев следует запастись приличной длины лестницей.
По материалам сайта http://www.websadovod.ru
Из книги К.Чапека "Год садовода"
Почва
Моя покойная матушка в молодости, раскладывая карты для гаданья, шептала: «Так... что у меня на сердце? А что в ногах?» Тогда я никак не мог постичь ее интереса к тому, что у нее под ногами. И только через много-много лет сам заинтересовался этим, обнаружив, что под ногами у меня земля.
Человек, в сущности, совершенно не думает о том, что у него под ногами. Всегда мчится, как бешеный, и - самое большее - взглянет, как прекрасны облака у него над головой, или горизонт вдали, или чудесные синие горы. И ни разу не поглядит себе под ноги, не похвалит: какая прекрасная почва! Надо иметь садик величиной с ладонь, надо иметь хоть одну клумбочку, чтобы познать, что у тебя под ногами. Тогда, голубчик, ты понял бы, что облака не так разнообразны, прекрасны и грозны, как земля, по которой ты ходишь. Тогда научился бы различать почву кислую, вязкую, глинистую, холодную, каменистую, засоренную. Тогда узнал бы, что персть бывает воздушная, как пирог, теплая, легкая, вкусная, как хлеб, и назвал бы ее прекрасной, как называешь женщин или облака. Тогда испытал бы особенное чувственное наслажденье, видя, как твоя трость уходит на целый локоть в рыхлую, рассыпчатую почву, или сжимая в горсти комок, чтоб ощутить ее воздушное и влажное тепло.
А если ты не поймешь этой своеобразной красоты, - пускай судьба в наказание подарит тебе несколько квадратных сажен глины, твердой как олово, глины, лежащей толстым слоем, глины материковой, от которой несет холодом, которая прогибается под заступом, будто жевательная резинка, спекается на солнце и закисает в тени; глины злой, неуступчивой, мазкой, печной глины, скользкой, как змея, и сухой, как кирпич, плотной, как жесть, и тяжелой, как свинец. Вот и рви ее киркой, режь заступом, бей молотком, переворачивай, обрабатывай, изрыгая проклятия и жалуясь на судьбу. Тогда поймешь, что такое вражда и коварство бесплодной, мертвой материи, нипочем не желающей стать почвой для всходов жизни. Уяснишь, в какой страшной борьбе, пядь за пядью, отвоевывала себе место под солнцем жизнь, в любой ее форме - от растительности до человека.
И еще ты узнаешь, что земле надо давать больше, чем берешь у нее; нужно обработать ее щелочью, насытить известью, согреть теплым навозом, пересыпать легкой золой, напоить воздухом и солнцем. Тогда начнет распадаться и дробиться спекшаяся глина, словно тихонько дыша; начнет с удивительной готовностью мягко поддаваться она заступу; станет на ощупь теплой, благодарной. Она укрощена. Уверяю вас, укротить несколько квадратных сажен земли - огромная победа. Вот она лежит, трудолюбивая, рассыпчатая, влажная; хочется всю ее раскрошить, размять пальцами, чтобы удостовериться в своей победе. И уж не думаешь о том, что на ней сеять. Разве само по себе не прекрасное зрелище - эта темная, воздушная земля? Не прекрасней ли она, чем какая-то клумба с анютиными глазками или грядка с морковью? Ты почти ревнуешь к растительности, завладевающей благородным плодом человеческих усилий, который носит название персти.
Теперь ты уже не будешь ходить по земле, не зная, что у тебя под ногами. Будешь ощупывать рукой и тростью каждую кучку праха, каждый участок поля, как другие рассматривают звезды, людей, фиалки. Будешь таять от восторга над черной перстью, влюбленно сжимать нежное лесное листье, взвешивать в руке плотную дернину и легкий торф. Будешь восклицать, мой милый: «Ах, вот этого бы мне хоть вагон! И еще, черт возьми, возик такого бы листья тоже неплохо; а сверху присыпать бы таким вот перегноем да прихватить этих коровьих лепешек; и чуточку вот этого речного песку; и несколько тачек гнилья от этого трухлявого пня; и потом немного ила из ручья; да и эта дорожная грязь тоже не повредила бы. И еще какого-нибудь фосфату, и роговых спилков. А как подошла бы мне эта прекрасная пахотная земля, господи!» Бывают почвы жирные, как свиное сало, легкие, как пух, рассыпчатые, как торт, светлые и темные, сухие и сочные; это все - многообразные и благородные разновидности красоты. Напротив, гнусно и противни все липкое, комковатое, мокрое, вязкое, холодное, бесплодное, данное человеку для того, чтобы он проклинал мертвую материю; все это так же противно, как холод, черствость и злоба человеческих душ.
